От чужих берегов - Страница 41

Понятно. А я было подумал, что кто-то местным фермерам воду отключил, если они снабжались откуда-то из реки. Но нет, здесь с этим проще, вся вода на месте. Когда переселились первые люди, тут небось ослики вороты вертели, подавая воду из глубины в деревянные желоба, а теперь вот дизели.

– А старик чем занимается сейчас?

– Тыквами,– заулыбался Джейк.– И держит немного скота. Раньше были еще и лошади, но за ними как за детьми надо смотреть, а уже не получается. Продал половину земли. Но все же – где все?

– Ушли куда-то,– уверенно ответил я.– Мертвецов нет, сгоревших домов мало, похоже, что от случайного огня такое случилось. А главное – нет машин.

– Надо было к пастбищам сгонять,– сказал он задумчиво.– Никто не бросит скот, если даже будет переселяться. Нет бычков – нет людей. Если скот на месте или сдох, то тогда что-то плохое случилось.

– Сделаем крюк?

– М-м… нет, давай прямо к ферме. Там все увидим.

– А ферма от пастбища далеко?

– Миль пять,– ответил Джейк.

Это здесь стандартно. Иногда бывают фермы прямо на используемой земле, а иногда отдельно, вроде как на одном акре, а вся остальная земля, пастбище там или пашня, в другом месте. И на участке обычно сарай для техники стоит и простенький мобильный дом, где можно переночевать или даже пожить недельку-другую.

– Тут можно с дороги съехать, в эту ложбину,– вдруг показал Джейк на пологую осыпь у обочины,– и не спеша поехать по ней. Никто нас не увидит.

Как он сказал, так я и сделал. Вывернул руль, фургон скатился по короткому склону, раскачиваясь и погромыхивая грузом, но дорога оставалась вполне терпимой. Ар-Ви не отставал, идя как привязанный метрах в пятнадцати за нами. Вел машину я медленно, старясь не пылить: почва под колесами была глинистая и сухая. Нечего демаскирующие признаки множить без всякой к тому надобности.

– Еще немного вперед, вон до тех кустов,– указал он рукой.– И оттуда пойдем руслом почти до сарая. Мы там в детстве играли.

– Как скажешь,– ответил я.

Доехали до указанного места, встали. Ложбина была неглубокой, дай бог чтобы чуть больше метра, но густые, хоть и довольно сухие, кусты, выросшие по краю, давали дополнительную маскировку. Специально это место если не будешь разглядывать, то и не заметишь нас.

– Все? Приехали? – уточнил я.

– Точно.

– Тогда выметайся из машины – и пошли,– сказал я, снимая с потолка карабин «зиг».– Будешь за проводника.

Дрика, к радости моей, уже четко соображала, что делать. Выбралась из машины и заняла позицию с обратной стороны, устроившись возле кустов лежа и установив на сошках «штайр».

– Правильно позицию выбрала,– похвалил ее я,– тыл и прикрывай. С той стороны, куда мы пойдем, незамеченным вряд ли кто сунется, а вот сзади могут. Болди!

– Я слушаю,– подскочил бритоголовый ко мне.

– Наблюдателем к Дрике давай. Эрика, берешь вторую девушку – и смотрите в сторону своей фермы, из-за кустов не высовывайтесь. Если что подозрительное увидишь – сразу дай знать по радио. Как поняла?

– Все поняла,– уверенно кивнула «Негативка», вооруженная помповиком.

– Джейк, пошли.

Тот кивнул и уверенно направился вперед по промоине, сразу словив от меня в спину первое замечание:

– Пригнись! Скрытно двигаться, скрытно!

До проволочной ограды вокруг фермы оказалось около пятисот метров. Промоина, как и обещал Джейк, подходила почти к самым задам хозяйства, и кто-то умный, наверное его папаша, высадил по ее краю кусты. Видать, во время дождей, нечастых здесь, но бурных, поток размывал края своего русла, а так его укрепили. Изгородь проблем не обещала, была лишь мне по пояс и явно предназначалась для животных.

– Теперь я вперед,– прошептал я, отодвигая Джейка назад.– Через проволоку аккуратней.

Можно было и под ней протиснуться, приподняв, но пачкаться не хотелось. Перелезли прямо по столбику и через секунду оказались на той стороне.

– Я в детстве так все время перебирался, а старик крыл меня последними словами,– прошептал Джейк.– Боялся, что я сорвусь и напорюсь на колючки. Так у соседа нашего сын погиб: тоже полез через изгородь, пока его папаша с бычками возился, сорвался и разрезал артерию.

– Тихо! – шепнул я, подняв руку.

Мы замерли, почти подобравшись к задней стенке большого амбара, прислушались. Голоса. Точно голоса, доносившиеся со стороны хозяйского дома. Затем дверь хлопнула, потом что-то громыхнуло несильно, вроде как увесистый предмет забросили в кузов пикапа.

– Это не мои,– одними губами прошептал Джейк,– чужие голоса.

– Прикрывай, иди следом, без команды даже не дыши,– прошептал я.– Я выгляну.

Тихо-тихо пошел в сторону угла сарая, сложенного из посеревших от времени и местного солнца досок. Медленно, каждый свой шаг выверяя. Джейк двигался тоже вполне бесшумно, да и те, кто разговаривал неподалеку, явно не слишком прислушивались к происходящему, заняты были своим делом. Голоса были разные, вроде как два мужских и один женский. И прононс реднековский: кто раз слышал, уже никогда не спутает – эдакий в нос и с длинными гласными, зажевывая половину согласных.

Снова поднял руку: «Замри!» Пригнувшись пониже, чуть выглянул из-за поворота. У крыльца дома стоит пикап, старый здоровенный «рэм» с трехместной кабиной и длинным кузовом. Возле него толстозадая немолодая тетка, крашеная блондинка с нечистой кожей лица, причем крашенная давно и плохо – вся макушка уже черная. Два мужика в рабочей одежде что-то грузят в кузов. Стулья, что ли? На кой черт им стулья? Мужики тоже вооружены, одеты так, словно только что с трактора слезли. Местные «трейлерщики»?